Опыт Европы и мира: как работают центробанки в разных странах

20 мая завершилась первая ежегодная исследовательская конференция «Трансформация деятельности центральных банков», которую организовал Национальный банк Украины совместно с Нацбанком Польши при содействии правительства Канады и Киевской школы экономики. За два дня удалось обсудить инновационные решения, которые в последние годы применяются центральными банками разных стран, поговорить о важности реформ и о том, что существенные положительные изменения в экономике любого государства возможны только при условии совместной работы центробанка и правительства.

Forbes выбрал наиболее интересные цитаты спикеров данного мероприятия.

Валерия Гонтарева, глава Национального банка Украины

Доходы центральных банков испаряются день за днем: в условиях низкой доходности, избыточной ликвидности и снижения спроса на наличные деньги центробанки выступают в качестве покупателя последней инстанции для проблемных активов. Поэтому в первую очередь мы должны защищать балансы центральных банков от плохих активов, а также работать над увеличением эффективности в управлении затратами, поскольку в будущем возможности для получения доходов очень ограничены.

Мы провели массовую очистку банковского сектора в течение впечатляюще короткого периода. С начала 2014 года Национальный банк Украины отозвал с рынка 73 банка. Конечно, быстрые и бескомпромиссные действия регулятора были шоком для всего банковского сектора Украины. Тем не менее, ни один из этих банков не был снят с рынка несправедливо. Многие из них напоминали больше машины для отмывания денег, нежели европейские финансовые институты.

Сейчас нам нужно готовить буферы на случай возможных проблем в будущем. Именно поэтому мы согласились с МВФ, что до конца текущего года будем требовать [от банков] 5%-ного уровня капитальной адекватности, в следующем году – 7%, а через три года – 10%.

Уровень прозрачности банковской системы в настоящее время составляет 98%. Всего лишь несколько небольших банков не согласовали еще своих владельцев. Два года назад ситуация была совершенно иной.

Мы начали проект преобразования в 2014 году, и он к настоящему времени в основном завершен. Сосредоточив внимание на основных функциях центрального банка, мы распорядились большинством непрофильных функций и активов. Национальный банк развивается в направлении закрытия региональных отделений, чтобы централизовать все ключевые функции НБУ в Киеве. Мы уже закрыли 25 региональных отделений. В то же время мы массово оптимизировали численность персонала: в 2014 году у нас было около 12 000 человек, а по состоянию на конец 2015 года этот показатель уменьшился на 55% – 5300 человек.

Рок Арментер, экономист, вице-президент Федерального резервного банка Филадельфии

Работа центробанка сегодня – во многом управления ожиданиями. Чем выше инфляционные ожидания общества – тем больше пространство для маневра центробанка: он может оправдать ожидания, может снизить инфляцию и, достигнув своей цели, он может несколько повысить инфляцию и стимулировать экономический рост.

Однако, если инфляционные ожидания очень низкие, как сегодня в большей части развитого мира, центробанк фактически ничего не может сделать, кроме как достичь своего (очень низкого) инфляционного таргета. Поэтому пока мы не видим значительного влияния всех стимулирующих мер на экономику. Следует быть оптимистом, и более того – заряжать оптимизмом окружающих.

Игорь Лившиц, адъюнкт-профессор экономики в Университете Западного Онтарио

Центральные банки обычно требуют, чтобы определенная часть банковских активов была с низким риском. Как правило, таковыми считаются государственные ценные бумаги. Однако, что делать, если государство объявляет дефолт (Россия – 1998-й, Аргентина – 2001-й)? Тогда за суверенным кризисом наступает банковский. И регулирование выходит из строя.

Если мы считаем, что актив безрисковый, мы инвестируем в него, это поднимает цену актива и делает его еще более привлекательным для инвесторов. В то же время проекты с низким риском и низкими доходами остаются без инвестиций.

Ну, и тривиальный вывод: инвестируя в финансовые пирамиды, а не в собственное развитие, не удивляйтесь, оказавшись однажды у разбитого корыта.

Филипп Хильдебранд, вице-председатель международной инвестиционной компании BlackRock

Центробанки не могут создавать благосостояние, а могут создавать лишь условия для него. В момент кризиса они могут делать это жестко. НБУ так и делает. Политикам важно подключиться к этому процессу и провести реформы. Нельзя оставлять Центробанк в одиночестве. Он сам не справится.

Владислав Рашкован, заместитель председателя Национального банка Украины

В 2014 году, когда я пришел в НБУ, была очень слабая экономика, и самое главное – разные институции [действовали по-разному]. У нас было 11 800 сотрудников, и 85% из них работали свыше 10 лет. Это была консервативная организация. Процесс принятия решений был слабый – мы понимали, что они должны приниматься на основании аналитики, а не просто так. К этому мы и идем.

Еще два года назад было все очень сложно: мы не знали, кто владельцы банков, были проблемы с дисциплиной. Нашей первой задачей было улучшить организацию, улучшить процессы в плане принятия решений внутри организаций. Мы хотим стать частью семьи европейских центробанков. И у нас есть все шансы для этого.

Эмма Мерфи, руководитель отдела коммуникаций со стейкхолдерами и стратегии Банка Англии

Очень важно, чтобы была общая цель, которая объединяет людей. Люди в центробанке не работают за деньги, они работают над тем, чтобы улучшать жизнь многих. У нас уникальная и важная роль, интересная работа, которая влияет на страну. Важно менять ценности и культуру, чтобы люди были мотивированы.

За каждой целью стоят действия. Мы использовали новые цели, чтобы изменить систему управления качеством работы. Важно и то, что вы делаете, и то, как делаете. Мы ввели обратную связь: все получают рекомендации не только от руководства, но и от коллег.

Нужно выставлять ключевую метрику на каждом этапе, потому что люди теряют мотивацию и не хотят работать. У нас есть трансляции главных решений, творческие процессы. Важно, чтобы все процессы были согласованы, потому что изменения происходят на всех уровнях, и нужно работать всем в тандеме.

В центробанках работают в основном интроверты-экономисты, которые гордятся своей работой. Им непросто поддаваться изменениям, но их важно подключать к ним.

Дэвид Арчер, руководитель Центра исследований центральных банков Банка международных расчетов

Ясно, что контроль дает потенциал сильного влияния. Тот, кто платит, заказывает музыку – это правда. Нужно создавать функциональную дистанцию между политиками и центробанком. Тогда только он получает некую независимость. Финансовые показатели большинства центробанков очень отличаются друг друга.

Нужно уделять внимание финрезультатам, очень внимательно исследовать финансы центробанков. Понятно, что центробанки могут создавать деньги для собственных операций. Таких возможностей  у банков нет. И банкротства у Центробанка не будет, даже если будут проблемы с капиталом.

Для некоторых государств количество публичных  денег дает возможность принимать независимые решения, а в других странах такие вещи еще подлежат обсуждению. Финансовая стоимость любой помощи может влиять на политику.

Большое количество публичных финансов попадает под риски. Банковские институции не располагают доверием населения и других учреждений. И потому их пространство для маневра не столь велико.
Финансовая независимость банков – щекотливый вопрос. Идеальных ситуаций не бывает. Но нужно собрать капитал, классифицировать его и распределить, передать финансовые риски от центробанка в казначейство. Тут важно суметь договориться и установить политическую легитимность банков. Переговоры могут оказаться непростыми.

Андрей Кириленко, директор Центра по вопросам глобальных финансов и технологий, профессор финансов в Бизнес школе имперского колледжа Лондона

Что стоит за трендом выпуска криптовалют? Центробанкам доверяют компании и люди. Центральный банк сможет за несколько минут понять, где находятся деньги. Нацбанк может более эффективно и быстро распределять деньги.

И тут речь идет об активах. Центробанки смогут направлять денежные потоки с высокой точностью туда, где они нужны. Это ювелирная работа.

Обе стороны, участвующие в транзакции, используют крипто-ключи. Операции происходят одна за другой, и заменить их невозможно. Это могут быть не только транзакции, но и платежи, и передача прав собственности, а также многое другое. Пока что хакеры не смогли взломать этот процесс и технологии.

Впервые такая технология были использована в биткойн, но сегодня ее можно использовать самостоятельно: для верифицированных финансовых транзакций, платежей и т.д. Украина очень заинтересована в данной валюте, и у нас есть все возможности для того, чтобы стать лидерами в этой сфере. Нам не нужно искать людей, все они у нас есть.

Алекс Никольско-Ржевский, адъюнкт-профессор Лихайского университета

Сильнее всего кризис разрушил экономику Европы и США. Но в этих регионах все же очень сильный рынок труда. Идет процесс исцеления после кризиса. Если посмотреть на зарплатные решения в Германии – рабочие уже получают больше. Кроме того, растут инвестиции.

Нам хотелось бы, чтобы кроме монетарной политики подтянулись и другие сферы. Это будет видно благодаря фискальным ограничениям. Также, что очень важно, вы увидите планы структурных реформ, в которых будет заметен долгосрочный рост.

У политиков есть очень сильный инструмент – умение создать ощущение изменений и реформ, даже если они займут много времени. Это уменьшает опасения по поводу будущего и благотворно влияет на привлечение инвестиций.

Основное слабое место для Европы – банковская система. Мы допустили одну ошибку – у нас не хватило сил работать с банками агрессивно. Европа в основном зависит от финансового сектора; сильнее всего зависимость от банков ощущают средний и малый бизнес.

Европейские банки находятся не в лучшей форме, чтобы отвечать на цикличные вызовы. Конечно, в каждой стране есть свои особенности, но пока не заработает банковская система, не будет здоровой экономики, мы нуждаемся в реформах.

И не только в Италии, но и по все Европе. Если не будет плана реформ, реализованного политиками,то возможна стагнация. И тогда будут набирать силу политические популисты, способные отнять власть у правительства, затягивающего с проведением реформам. Во всем мире наблюдаются очень серьезные политические проблемы. Но протесты происходят не из-за реформ, а наоборот, из-за их отсутствия.

Джон Мюррей, адъюнкт-профессор в Канадском университете Квинс и старший научный сотрудник института C. D. Howe

Прямое инфляционное таргетирование – это больше стратегия, чем правило. Его не нужно воспринимать как догму. Но в любых условиях нужно предпринимать те действия, которые именно в этот момент необходимы.

Украина сейчас, возможно, сталкивается с несколько иными проблемами, чем Польша 15-17 лет назад. У нас была неимоверная ликвидность в банковском секторе, не было проблемных кредитов, но и мы не имели возможности с высокой точностью спрогнозировать, что будет завтра.

Чтобы снизить инфляцию, нужно поднимать ставки. Были очень высокие инфляционные ожидания, и была очень ограниченная монетарная политика, чтобы их снизить. Все это в начале внедрения прямого таргетирования стало серьезным вызовом.

Нужна система измерения инфляции. У нас было много правил, которыми мы пользовались. Они были ориентирами, но было место и для изменений в зависимости от ситуации. Важно, чтобы был гибкий подход.

Невозможно иметь модель, которая будет прогнозировать все макроэкономические изменения. Мы понимали, что любые решения будут влиять на экономику на 5-6 кварталов вперед.

Также важно, чтобы была коммуникационная стратегия – необходимо объяснять рынку, почему в некоторых ситуациях центробанк не реагирует на те или иные события. Коммуникация необходима последовательная и постоянная.

forbes.net.ua 
10:43 | 23 Май 2016

Комментирование и размещение ссылок запрещено.

Комментарии закрыты.